Продолжение политикиВойна — продолжение политики иными средствами. Такое определение ей дал немецкий теоретик   и историк военного искусства Карл Клаузевиц,   успешно послуживший и в прусской, и в русской армии. Но война скорее не продолжение политики,   а всего-навсего часть ее. Политика никуда не исчезает ни с началом войны, ни в разгар, ни при ее завершении, ни при праздновании годовщины

Война — продолжение политики иными средствами. Такое определение ей дал немецкий теоретик
  и историк военного искусства Карл Клаузевиц,
  успешно послуживший и в прусской, и в русской армии. Но война скорее не продолжение политики,
  а всего-навсего часть ее. Политика никуда не исчезает ни с началом войны, ни в разгар, ни при ее завершении, ни при праздновании годовщины победы.
  

Автор: Игорь Гридасов

  Вокруг 60-летнего юбилея Победы было очень много политики. Политические мероприятия международного уровня были приурочены именно к 9 мая. Саммит СНГ днем раньше, саммит Россия—ЕС днем позже, не говоря уже о многочисленных двусторонних встречах, переговорах и прочих мероприятиях на уровне глав государств и правительств. Этих самых глав государств и правительств в Москву съехалось столько, что легко было не заметить отсутствия, например, Блэра, не говоря уже о фигурах масштаба Саакашвили с Ниязовым или Адамкуса с Рюйтелем. Туркменбаши выезжает мало, британский премьер извинился и сослался на невозможность отвлечься от формирования нового кабинета после победы на выборах. Их отсутствие не воспринималось в качестве демарша, чего нельзя сказать о поступке грузинского и двух прибалтийских политиков высшего уровня.
  Президенты Литвы и Эстонии сочли нужным придерживаться заявленной ранее политической линии. Дескать, одна оккупация сменила другую и праздновать тут нечего. Не помогла Москве заполучить прибалтийских лидеров на весьма представительное собрание даже перспектива подписания важных для новоиспеченных членов ЕС двусторонних договоров, в том числе о границе. В ответ Владимир Путин сменил милость на гнев и в интервью немецким телеканалам назвал вещи своими именами, объяснив недолговременное существование прибалтийской независимости в 20—30-е годы прошлого века договоренностями между Россией и Германией. По «похабному» Брестскому миру эти страны отошли в германскую сферу влияния, а по пакту Молотова—Риббентропа вернулись в российскую. Представляется, что эта трактовка, весьма спорная с историко-правовой точки зрения, была избрана с единственной целью — напомнить, что небольшие государства были и остаются «разменной картой» в политике великих держав. Конечно, российский президент не намерен подвергать сомнению тот выбор, который «наша страна сделала… в начале 90-х годов», в том числе и предоставив независимость прибалтийским республикам… Но есть в российском политикуме и силы, которые прямо называют политику 90-х сдачей временных геополитических позиций, своего рода очередным «брестским миром» между очередными великими державами, заключенным после поражения в «холодной войне».
  Победу в этой войне прибалтийские и грузинский лидеры, проигнорировавшие московские торжества, имели возможность отпраздновать в компании победителя. Джордж Буш сумел совместить оба праздника — и в Ригу, и в Тбилиси слетал, и в Москве проездом засветился. Грузинскому президенту Саакашвили пока что остается только завидовать белой завистью прибалтам, у которых «оккупация» закончилась в начале девяностых. Именно наличие российских военных баз на грузинской территории и неулаженные вопросы по поводу сроков их вывода побудили грузинского президента потерпеть лишний день без компании американского президента и не ехать в Москву, а дожидаться его в своей столице.
  Впрочем, и приехавшим на саммит хватило проблем, связанных с продолжением войны иными средствами — политическими. Даже не войны, а целого ряда войн: Второй мировой, холодной, постсоветских и современных дипломатических. Так и не реализовались самонадеянные российские планы примирения Армении и Азербайджана в лице президентов Кочаряна и Алиева. Слишком глубоким оказался конфликт, чтобы решить его кавалерийским наскоком к праздничной дате. Закавказские президенты решили не устраивать отдельной встречи в Москве и не проводить переговоров по урегулированию нагорнокарабахского конфликта. Алиев даже отказался от участия в саммите СНГ, чтобы не сидеть за одним столом с коллегой 8 мая, в день взятия армянскими войсками города Шуши.
  Расхлебывали последствия дипломатического конфликта и Минск с Киевом. Виктор Ющенко накануне грозился серьезно переговорить с Александром Лукашенко, который совсем недавно построил себе маленький заводик и взял в
. Забавно, что российская оппозиционная пресса обвиняла официальную Москву как раз в том, что та не предпринимает, в отличие от Украины, дипломатических усилий по освобождению своих соотечественников. «Когда же россияне оказались на свободе раньше?» — возмутился украинский президент и провел-таки разговор с белорусским. «Я получил информацию от г-на Лукашенко, почему была несвоевременная и разная реакция на участников демонстрации, и получил ответ, связанный с техническими причинами, что он не был в курсе этих событий», — прокомментировал результаты беседы украинский президент и сделал вывод: «Страницу эту мы перевернули, я думаю, вопрос будет снят с повестки дня». В отношении глав прибалтийских государств Лукашенко сменил тактику партизанского запирательства на тактику партизанского наскока. «Мы приветствуем, если кто-то из них сам изучил географическую и политическую карту и показал своему хозяину, где находится Беларусь. Мы такие разговоры приветствуем, но иные разговоры, боюсь, плохо закончатся для руководителей прибалтийских государств», — едко заметил белорусский лидер еще в Минске. А потом направился в Москву, где и принял участие в торжествах совместно с адресатом своей остроты о плохом знании географии и лидерами ряда «цивилизованных» стран, в которых ему вряд ли удастся побывать в качестве высокопоставленного гостя.
  Геополитического триумфа в Москве не получилось, провала тоже. Но сами празднично-политические мероприятия недвусмысленно дают понять, что Россия твердо вознамерилась вернуться в число великих держав и имеет для этого не только амбиции с намерениями, но и ресурсы со связями. Впрочем, амбиции пока опережают ресурсы. Саммит СНГ, несмотря на заверения в подготовленных к нему сюрпризах, не стал политическим прорывом, оставшись в рамках типичных для этой организации малосодержательных мероприятий. Россия долгие годы безуспешно пытается вдохнуть новую жизнь в эту межгосударственную структуру, созданную в свое время для «цивилизованного развода» бывших советских республик, параллельно затевая и бросая иные геостратегические проекты в рамках той же территории типа ЕврАзЭС или ЕЭП. На этот раз итогом саммита в Москве лидеры стран—участниц СНГ подписали Декларацию о гуманитарном сотрудничестве. С инициативой подписания декларации выступил Путин. По его мнению, этот документ должен укрепить СНГ. «Именно культура, наука, образование, гуманитарное сотрудничество в целом эффективно работают на свободное общение и сближение, на формирование атмосферы взаимопонимания, доверия и взаимного уважения», — сказал российский президент. Работать-то они, может, и работают. Но не следовало бы забывать, что в СНГ объединились страны, в которых образование, наука, культура и гуманитарная сфера в целом финансируются по остаточному принципу и находятся в загоне, так что вряд ли могут послужить подходящим материалом для укрепления чего-либо. Да и СНГшные лидеры скорее рады бы дистанцироваться от России в гуманитарно-культурной политике. Скрытая и явная политика «забывания» русского языка и русской культуры стала реальностью не только в современной Украине. Попытки России что-либо изменить в этом вопросе скорее способны вызвать отторжение и противодействие местных националистических элит. Здесь следует ожидать скорее палок в колеса и обвинений в финансировании «пятой колонны», нежели искреннего и заинтересованного сотрудничества.
  Неоднозначно можно оценить и саммит Россия—ЕС. В повестке дня саммита основную роль должны были сыграть разработанные экспертами «дорожные карты» к формируемым Россией и ЕС четырем общим пространствам. «Мы договорились о программе мер и намерений и приступим к их реализации», — заявил на саммите РФ—ЕС премьер-министр председательствующего в ЕС Люксембурга Жан Клод Юнкер. Он не исключил, что для этого, «возможно, нам потребуется более длительный период, возможно, будут сложности, но мы будем их преодолевать». Сложности заключаются и в том, что Евросоюз, используя стремление России вступить в ВТО именно до конца нынешнего года, в последнее время выставляет Москве все новые и новые требования уступок взамен на поддержку кандидатуры РФ.
  Еще одно наследие двух войн — выигранной Великой Отечественной и проигранной «холодной» — проблема Калининграда. Восточная Пруссия стала частью России после первой, а после второй превратилась в анклав внутри ЕС. В результате у России имеются к ЕС требования, касающиеся калининградского транзита и облегчения визового режима для отдельных категорий своих граждан. Ситуация на Балканах, в Ираке, положение в Иране, кипрское и ближневосточное урегулирование, реформа ООН также объявлены входящими в сферу интересов участников саммита.
  Отдельная история — вопрос о развитии отношений России и ЕС после 2007 года. К этому году истекает срок действия Соглашения о партнерстве и сотрудничестве — основополагающего документа, который регулирует отношения между Россией и ЕС. Очевидно, что со времени подписания этого документа значительная часть его устареет, а многие положения будут выполнены. «Пока не выработан концептуальный подход, чем можно заменить это соглашение? Есть возможность продлевать его каждый год — она заложена в тексте документа. Но, может быть, целесообразнее найти и другие возможности решения проблемы?» — задавался вопросом помощник российского президента Ястржембский накануне саммита.
  Получила возможность Россия поднять перед «цивилизованными» соседями и проблему соблюдения прав человека на территории ЕС, а именно в прибалтийских республиках. «Не могу согласиться с тем, чтобы сегодня не по своей воле, а по воле судьбы оказавшиеся там люди других национальностей, русскоязычное население не пользовались в полном объеме правами, которые предоставляются всем людям, проживающим на европейском континенте, чтобы они чувствовали себя людьми второго сорта, чтобы 450 тысяч русскоязычных граждан, проживающих в Латвии, допустим, имели какие-то квазидокументы, в которых в разделе «гражданство» написано «не гражданин», а в некоторых документах пишут — «чужак». Как это можно сопоставить с сегодняшними стандартами гуманитарного права?» — вопрошал Путин в недавнем интервью немецким тележурналистам. Тема прав человека в Эстонии и Латвии часто поднимается Россией в ответ на критику по поводу ситуации в Чечне, и «крыть» европейцам становится нечем. Даже Буш 8 мая пожурил маленьких, но верных прибалтийских союзников. «Демократия налагает определенные обязательства: обеспечение верховенства закона, защита прав меньшинств», — заявил он в Риге. Остается ждать действий ЕС по этому поводу.
  Так что в России политика продолжается и в праздник окончания войны. Новый политический период давно наступил — мир окончательно утрачивает послевоенные контуры, пытаясь решать проблемы, оставленные Второй мировой и «холодной» войнами, и сталкиваясь с новыми проблемами. Какую роль в этом новом мире готова сыграть Россия? «Третьего Рима», по определению инока Филофея, или «Верхней Вольты с ракетами», по замечанию Маргарет Тэтчер? Истина, как всегда, где-то посредине.

©2005 Событие http://www.event.interami.com
©2005 ИнтерАМИ http://www.interami.com